Статьи

Версия для печати

Все статьи | Статьи за 2009 год | Статьи из номера N6 / 2009

Англо-американская модель корпоративного управления: особенности и перспективы

Ключко В.Н.,
к. э. н., доцент МГТУ
им. Н.Э. Баумана

В современном корпоративном управлении англоамериканская модель занимает лидирующие позиции.

Этому есть несколько причин. Во-первых, она наиболее широко представлена в мире. Кроме собственно Великобритании и США, она реализована в Канаде, Австралии, Новой Зеландии, ЮАР и в ряде других стран англо саксонской правовой семьи. Эта же модель, правда, с некоторыми отличиями, присутствует и во многих странах континентальной Европы (за исключением Германии, Австрии, Дании, Нидерландов, Швеции и Чехии). Она же послужила образцом для разработчиков российского Закона об акционерных обществах. Во-вторых, данную модель использует большинство крупнейших мировых корпораций: в числе первых 100 компаний мира по списку Global 2000 (составлен Forbes по итогам 2007 г.), на долю США приходится 31, на долю Великобритании – 8 и по 2 компании представляют Канаду и Австралию [17].

Наиболее заметной чертой англо-американской модели считается отсутствие в корпорациях крупных, доминирующих над остальными, акционеров. Весь акционерный капитал США примерно в равной пропорции разделён между индивидуальными инвесторами (домохозяйствами, гражданами) и так называемыми институциональными инвесторами. При этом доля индивидуальных акционеров в совокупном акционерном капитале за последние 35–40 лет сократилась с 84% в 1965 г. до современных 49,2%(1).

Среди институциональных инвесторов в настоящее время основными держателями акций являются: пенсионные фонды (17,6% совокупного акционерного капитала), взаимные инвестиционные фонды (5,2%), банковские трасты (3,2%) и страховые компании (2,7%) [1, с. 35–36]. Принято считать, что типичной американской корпорацией является корпорация с распылённой собственностью, описанная А. Берле и Г. Минзом еще в 1932 г.(2)


(1) Правда, количество индивидуальных акционеров выросло с 30,8 млн в 1970 г. до 51,4 млн в 1990 г. (21% населения страны).
(2) Это утверждение, хотя и стало общепринятым по отношению к американским компаниям, в значительной мере является допущением. Так, по данным на 2004 г., в США более 35% из 500 крупнейших компаний являлись семейными корпорациями. В исследованиях Гарвардской школы бизнеса и бизнес-школы Wharton при Университете Пенсильвании под семейной корпорацией понималась компания, более 5% акций которой принадлежит членам одной семьи, выходцы из которой занимают в ней руководящие посты [18].


Институциональные инвесторы, сконцентрировавшие к настоящему времени более 50% акционерного капитала США, выступают, как правило, в качестве финансовых менеджеров и не стремятся принимать на себя ответственность за те компании, где они владеют крупными пакетами акций. Такое пассивное их поведение объясняется, в первую очередь, особенностями американского налогового законодательства (если капитал фонда недостаточно диверсифицирован, ему приходится дважды платить подоходный налог: сначала как корпорации, а затем – налог с отчислений акционерам). Также для данных инвесторов в США существуют прямые законодательные ограничения на операции с акциями корпораций. Например, по закону 1940 г. инвестиционным фондам запрещено вкладывать более 5% своих активов в акции одной компании, притом что сумма приобретаемых таким инвестором ценных бумаг фирмы не должна превышать 10% общей суммы ценных бумаг, выпущенных ею в обращение. В случае если  инвестиционный фонд, владеющий 5% акций какой-либо компании (по закону такая компания считается дочерней по отношению к фонду), решает начать осуществлять контроль над ней, то он предварительно должен получить разрешение Комиссии США по ценным бумагам и биржам (United States Securities and Exchange Commission, SEC).

Особенностью корпоративного права США является отсутствие до настоящего времени единого федерального закона, устанавливающего порядок деятельности акционерных обществ. На федеральном уровне регулируются только вопросы выпуска акций публичными компаниями и порядок их обращения. В первую очередь это Закон о ценных бумагах и фондовых биржах (Securities and Exchange Act) от 1934 г. и Закон о ценных бумагах» (Securities Act) от 1933 г., а также нормативные акты SEC. Разработанный Американской ассоциацией юристов (АВА) Примерный закон о предпринимательских корпорациях 1969 г. (Model Business Corporation Act, MBCA)(1) не является официальным нормативным актом. Тем не менее уже к 1977 г. он послужил моделью для акционерных законов 34 из 50 штатов [2, с. 29–30]. Правовое положение американских корпораций определяется в основном законами штатов, в которых они инкорпорированы (зарегистрированы), а также свидетельствами об инкорпорировании и уставами.

Корпоративное законодательство Великобритании, которое в значительной мере было использовано при формировании корпоративного права США, начало складываться в XVII – XVIII вв. Однако особое значение для построения англо-американской модели корпоративного управления имели законы 1856 г. и 1857 г., в совокупности образовавшие единый законодательный акт, известный как Акт о компаниях (Companies Act) 1856–1857 гг. Этим актом для акционерных компаний была законодательно установлена существующая и поныне двухзвенная система управления: общее собрание акционеров и исполнительный орган – дирекция или правление. В настоящее время деятельность акционерных компаний в Великобритании регулирует Закон о компаниях 1985 г. (Companies Act 1985), в который в 1989 г. были внесены существенные изменения.

В 2006 г. в Великобритании был принят новый Закон о компаниях (Companies Act 2006).

Он включил в себя, кроме норм, содержавшихся ранее только в судебных решениях, и положений европейских директив о приобретении компаний и о прозрачности компаний, чьи ценные бумаги обращаются на регулируемых рынках, также и сохранившие силу положения закона 1985 г. Текст закона был официально опубликован, но вводится в действие по частям, и его полное вступление в силу планировалось только к октябрю 2008 г. [3].

Участниками корпоративных отношений в англо-американской модели корпоративного управления являются: акционеры (индивидуальные и институциональные инвесторы); директоры (члены совета директоров); менеджеры (управляющие); прочие участники корпоративных отношений (служащие, кредиторы, потребители, органы государственной власти).


(1) В 1984 г. Американской ассоциацией юристов была одобрена новая редакция Примерного закона о предпринимательских корпорациях (Revised Model Business Corporation Act, RMBCA), в которую впоследствии вносились изменения и дополнения.


Акционеры – собственники корпорации наделены в рамках данной модели так называемыми «остаточными правами контроля»(1). Это означает, что акционеры имеют право принятия любого решения, касающегося активов корпорации, если закон, устав корпорации или условия контракта с менеджерами не закрепляют его за другими лицами. По законодательству США, например, «остаточные» права акционеров весьма ограничены. К ним относятся: право избирать и смещать директоров корпорации, которые затем управляют ею от имени акционеров; право участвовать в голосовании по поводу внесения тех или иных изменений в устав; право голоса при решении ключевых проблем, которые могут привести к исчезновению корпорации, например в случае слияния, присоединения, ликвидации.

Английский Закон о компаниях 1985 г. предоставляет акционерам право общего контроля над действиями директоров и управляющих, а также над действиями директоров и управляющих, требующих их одобрения на общих собраниях. Список прав общего собрания акционеров английской компании несколько шире, чем приведённый выше, но всё же короток: право решать вопросы, связанные с созданием, реорганизацией, ликвидацией компании; право утверждать и изменять учредительные документы компании (меморандум и внутренний регламент); право избирать директоров компании и аудиторов; право принимать решения о выплате дивидендов по предложению, представленному директорами компании; право решать вопросы о заключении сделок по приобретению акций и другого имущества; право принимать решения о получении директорами займов компании свыше определённой суммы; право решать вопросы о заключении директорами сделок с третьими лицами по суммам, превышающим установленные [4, с. 151].

Кроме перечисленных, у акционеров нет никаких прав по влиянию на текущие дела корпорации. Это относится, в первую очередь, к установлению уровня дивидендов, найму и увольнению менеджеров, инвестиционной деятельности. Обязанности у акционеров здесь также необременительны. За исключением рассмотрения пенсионных планов в частном секторе акционеры не обязаны принимать участие в голосовании по вопросам управления корпорацией. В связи с таким ограниченным объёмом прав и обязанностей акционеров их общие собрания, которые по закону должны проводиться ежегодно, носят в значительной мере церемониальный характер и проводятся скорее из процедурных соображений, чем по необходимости.

Пассивность при реализации прав управления и контроля относится, конечно, не только к институциональным инвесторам, но и к большей части акционеров американских компаний, создавая ряд проблем в сфере корпоративных отношений. Выделим, во-первых, «проблему рациональной апатии» (rational apathy problem), связанную с тем, что акционеры, получающие вместе с повесткой дня общего собрания большой пакет документов, содержащий аргументы в пользу принятия общим собранием предложений директоров, даже не просматривают эти документы. Они полагают, что их издержки на внимательное изучение представленной информации выше, чем возможная выгода от действий, основанных на этой информации и направленных на принятие наиболее рациональных решений.


(1) Здесь и далее мы, следуя англо-американской традиции, трактуем акционеров как собственников корпорации. Однако нельзя не согласиться с Д.С. Львовым, В.Г. Гребенниковым и Б.А. Ерзнкяном, которые указывают, что акционеры по существу являются инвесторами, правда, весьма специфическими, так как юридически они являются только собственниками своих акций, но не имущества корпорации, а также, что корпорация является самостоятельным игроком, принципиально не сводимым ко всем остальным игрокам – участникам корпоративных отношений [19].


Во-вторых, это «проблема любителей прокатиться за чужой счёт» (free rider problem). Она состоит в том, что даже если акционер понимает, что добросовестное ознакомление с информацией, представленной ему советом директоров, было бы целесообразным и могло бы помочь в принятии выгодных для компании решений, он всё-таки не станет заниматься этим, полагая, что другие акционеры сделают это за него [2, с. 31; 5, с. 27–28].

Проблема пассивности, отмечаемая, правда, в первую очередь, для институциональных инвесторов, не исчезает даже при выборе членов совета директоров. На этих выборах акционеры либо голосуют за тех, кто предложен компанией, либо воздерживаются от голосования за одного или нескольких из назначенных лиц. Понятно, что кандидатуры, представленные компанией, не всегда получают большинство, так как многие акционеры могут воздержаться при голосовании. Тем не менее такие кандидаты могут всё же считаться выбранными (если для этого не требуется большинство голосов акционеров, участвующих в собрании) или быть выдвинуты компанией на следующих выборах [6, с. 29]. Исключением из такого (обычного) хода общих собраний является только так называемая «борьба за доверенности», под которой понимается возможность передачи голосов акционерами на основании специальных доверенностей (в США их форма и содержание утверждены SEC) какой-либо из сторон, выступающей с альтернативными программами развития корпорации и, соответственно, предлагающей изменения в составе совета директоров(1). В некоторых случаях эта борьба носит принципиальный характер и может продолжаться долго.

Таким образом, в англо-американской модели право акционеров влиять на дела корпорации фактически сводится к выборам (простым большинством голосов или кумулятивным голосованием) и, в случае необходимости, смещению директоров, осуществляющих реальное управление компанией. Директоры, соответственно, являются представителями акционеров и обязаны обеспечивать реализацию их общего интереса, ибо они должны служить акционерам, которые оказали им доверие.

Отношения между корпорацией как доверителем и директорами как доверенными лицами регулируются нормами фидуциарной ответственности(2), неисполнение которых преследуется в судебном порядке (вплоть до тюремного заключения). Фидуциарий действует в качестве  представителя и, в американской традиции, обязан руководствоваться следующими принципами:
- лояльность (loyalty) – любые действия доверенного лица должны осуществляться исключительно в интересах его доверителя;
- благоразумие (prudence) – доверенное лицо должно выполнять обязанности, ориентируясь на «поведение обычного благоразумного человека в аналогичных обстоятельствах»;
- контроль (due care) – доверенное лицо обязано направлять и контролировать корпорацию в соответствии с целями и задачами, установленными акционерами, то есть отслеживать исполнение и вносить коррективы в систему менеджмента, но не подменять своими действиями оперативное управление [1, с. 106–108].


(1) Возможность для акционеров продвигать своих кандидатов в советы директоров была значительно ограничена решением SEC от 28 ноября 2007 г. Теперь компании получили право отвергать любые предложения инвесторов по кандидатам в совет директоров. От них не будут требовать включать этих лиц в списки для голосования, на чём настаивали акционеры [20].
2 Здесь под фидуциарной ответственностью понимается гражданская ответственность доверенных  лиц (fiduciary – фидуциар(ий) – юридическое или физическое лицо, несущее ответственность за имущество и управляющее им в интересах другого лица).


Английская традиция и закон о компаниях идут ещё дальше. Они требуют от директора находиться при исполнении своих обязанностей на протяжении всего времени, в течение которого он занимает этот пост, так как не существует времени суток, когда бы он был свободен от своих фидуциарных обязанностей. Кроме этого, английское законодательство обязывает директоров:
1) добросовестно относиться к своему служебному долгу (bona fide), то есть действовать в пределах тех полномочий, которые определены в законе и учредительных документах компании. Каждое действие директоров должно исходить из тех выгод, которые они могут принести компании;
2) обладать умением и заботой управлять компанией (skill and care), проявляя при выполнении функций осторожность, которую должно проявлять благоразумно старательное лицо, имеющее: а) общие знания, умение и опыт, которые можно ожидать от человека, выполняющего функции, аналогичные выполняемым данным директором по отношению к компании (объективный фактор), и б) общие знания, умение и опыт, которыми обладает данный директор (субъективный фактор);
3) соблюдать интересы акционеров при заключении сделок, имеющих выгоду для директоров (директор обязан раскрывать информацию об имеющемся интересе, должен указывать, что это за интерес, и выразить его в количественном отношении; директору запрещается голосовать на любом заседании совета директоров или комитета совета директоров по любой резолюции,  касающейся вопроса, в котором данный директор или лицо, с которым директор связан, имеет материальную заинтересованность или обязанность, которая противоречит или может привести к возникновению конфликта с интересами компании) [4, с. 128–136].

Ответственность директоров увязана с уровнем благосостояния акционеров (рыночная стоимость акций корпорации, прибыльность активов, дивидендные выплаты), их задачей должно быть такое руководство менеджментом, которое обеспечит повышение этого уровня.

В последнее время в США появляется всё большее количество законодательных актов, позволяющих директорам учитывать интересы не только акционеров, но и тех участников корпоративных отношений, которые не владеют акциями (аналогичные нормы содержит и английский Закон о компаниях 1985 г.). Это, как правило, персонал компании или местное население. Но такие нормы носят рекомендательный характер, и господствующим остается мнение, что представительство или учёт мнения всех групп «соучастников» деятельности корпорации приведёт к политизации совета директоров и, в конечном счете, к принятию неэффективных решений [5, с. 68].

В англо-американской модели деятельностью корпорации руководит унитарный или, как его ещё называют, однопалатный совет директоров (Corporate Board).

Это основной орган управления компанией. Как указывалось выше, он избирается собственниками на общем собрании акционеров, подотчётен им и призван защищать их интересы. Он осуществляет связь между акционерами и высшим менеджментом компании. Наличие такого совета директоров – один из характерных признаков англоамериканской корпорации. В США, например, корпорация обязана иметь директоров, если она насчитывает более 30 акционеров (при меньшем числе акционеров функции совета директоров выполняет общее собрание акционеров, которое становится органом непрерывного и фактического управления корпорацией). Число членов совета директоров, как правило, зависит от размеров компании. Оно устанавливается самими корпорациями в уставах и других внутренних документах (регламентах) и может изменяться в процессе жизни.

Из своего состава совет директоров избирает председателя (Chairman of the Board), который действует как высший руководитель от имени корпорации, председательствует в совете директоров и организует его работу. Интересной особенностью модели является также то, что любой член совета директоров может быть исключён по решению самого совета (процедура исключения устанавливается уставом компании). Акционеры также обладают правом во всякое время досрочно освободить любого директора от занимаемой должности.

Полномочия совета директоров корпорации, за исключением немногих случаев, законом не регламентируются. Компании в уставах сами решают, какие из функций должны быть переданы директорам. Это приводит к некоторым различиям в полномочиях данных органов управления в США и в Великобритании. Однако общепринятые функции совета директоров в данной модели корпоративного управления всё же существуют. К ним, в частности, относятся: надзор над процедурами избрания и переизбрания членов совета директоров и менеджмента; оценка финансовой деятельности корпорации и распределение её фондов; проверка выполнения корпорацией её социальных обязательств; обеспечение соответствия деятельности корпорации закону; оценка стратегии корпорации; управление главными ресурсами корпорации (включая ключевые решения по кадровым вопросам, в том числе назначение президента корпорации); оценка деятельности служащих корпорации; установление норм поведения корпорации [5, с. 71].

Из этого следует, что совет директоров в англо-американской модели осуществляет как надзорные, так и исполнительные функции. Поэтому любые акты совета суть акты корпорации.

Важнейшей функцией совета директоров является определение персонального состава и назначение (на определённый срок с возможностью переназначения) так называемых офицеров корпорации (officer of corporation – должностное лицо, служащий корпорации). Эти лица наделяются обязанностями, за выполнение которых они несут личную ответственность перед теми, кто их назначил на эти должности. К офицерам принято относить: высшего ответственного исполнителя или президента корпорации (Chief Executive Officer, CEO, President – высший исполнительный руководитель корпорации, отвечающий за работу аппарата управления, высшее должностное лицо компании, генеральный директор), высшего финансового руководителя или казначея (Chief Financial Officer, CFO, – высший финансовый руководитель корпорации,  отвечающий за приобретение и расходование финансовых ресурсов) и секретаря корпорации (Corporate Secretary, CS, – сотрудник, управляющий всеми делами корпорации как юридического лица, например, отношениями корпорации с внешним миром, ведение требуемой законом документации, организация собраний акционеров, отслеживание исполнения требований сертификата об инкорпорировании и устава).

В последнее время к числу основных офицеров корпорации стали относить директоров по корпоративному развитию (Corporate Development Officer, CDO). Исследования, проведённые Ernst & Yang в 2005 г., показали, что компаний, поставивших CDO, традиционно подчинённого CFO, под непосредственный контроль CEO или его первого заместителя (Chief Operating Officer, COO), уже насчитывается более половины. Связано это с ростом значимости корпоративных сделок, включающих слияния, поглощения, приобретения и продажи активов [7]. Совет директоров вправе также и увольнять назначенных им лиц. Исключение может составлять только президент корпорации, назначение которого, при наличии соответствующих норм в уставе, может утверждаться общим собранием акционеров [1, с. 106–108].

Процедура избрания директоров и назначения офицеров корпорации, как правило, устанавливается в сертификате об инкорпорировании и (или) в уставе. В случае её нарушения, по заявлению акционера, директора или офицера корпорации, в процесс могут вмешаться власти штата в лице специального судебного органа, указанного в соответствующем законе о корпорациях.

Совет директоров англо-американской корпорации состоит из двух категорий директоров: «исполнительных» и «независимых». Исполнительные директоры – это администраторы, имеющие интересы в компании и занимающие в ней менеджерские посты. Их часто называют «внутренними» директорами, или «инсайдерами» (от англ. inside – внутри). Независимые директоры – приглашённые члены совета директоров, непосредственно не связанные с компанией и её менеджментом. Они еще именуются «аутсайдерами» (от англ. outside – снаружи), то есть «внешними» директорами. Считается, что независимые директоры, в силу своего положения в компании, способны лучше защищать интересы акционеров. Соотношение исполнительных и независимых директоров в советах директоров корпораций может быть различным, но последние обязательно должны составлять большинство. В США доля независимых директоров в составе совета достигла 3/4 ещё в начале 1990-х гг., а в 2001 г. у компаний, входящих в список 500 крупнейших по версии Standard & Poor’s (S&P 500), эта доля составляла уже 82% [8, с. 127].

В 75% американских компаний из индекса S&P 500 советы директоров возглавляют генеральные исполнительные директоры. Для таких компаний, когда им всё же требуется независимый председатель (например, для работы с правительственными учреждениями), выходом является назначение ведущего директора, осуществляющего часть функций независимого председателя совета директоров. В 2005 г. более 90% корпораций из S&P 500 имели в штате ведущих независимых директоров [6, с. 31]. Однако в последние годы в США растёт число сторонников разделения функций председателя совета директоров и генерального директора. По данным компании McKinsey (апрель – май 2002 г.), эту идею уже поддерживают 69% руководителей крупных американских фирм.

Средняя численность советов директоров американских компаний из S&P 500 в течение 1993–2003 гг. снизилась с 14 до 11 человек [8, с. 35]. И даже в такой огромной корпорации, как General Motors, совет директоров состоит всего из 13 человек, 12 из которых являются независимыми директорами. CEO компании – единственный член совета директоров, работающий в корпорации [21, с. 45]. В малых же и средних американских компаниях число членов советов директоров и того меньше, редко превышает 5–7 человек [5, с. 113].

Несколько иная картина в Великобритании. Здесь доля неисполнительных директоров достигла 52% только к 1996 г. (в 1991 г. она составляла 42%). В 2001 г. в советах директоров компаний из FTSE 100 независимых директоров насчитывалось уже 57%.

Однако это справедливо для крупных компаний, включённых в фондовый индекс FTSE 100. В малых и средних компаниях указанная доля и сейчас не превышает 38% [8, с. 127]. При этом, по данным 2002 г., генеральные директоры (главные управляющие) возглавляют советы директоров только в 5% крупных британских компаний (в малых и средних эта доля составляет 11%). В Великобритании число членов совета директоров крупных компаний в среднем составляет 11,5 человек (малых и средних – 6,1) [9, с. 47]. Максимальное число директоров законом не ограничено, но есть ограничение «снизу» – не менее двух директоров для публичных компаний (для закрытого общества достаточно одного директора).

Для неисполнительных директоров в Великобритании Законом о компаниях 1985 г. предусмотрена оригинальная процедура избрания – на основе ротации. На каждом общем собрании переизбирается 1/3 действующих директоров, кандидатуры которых должны быть рекомендованы оставшимися 2/3 директоров. Таким образом, достигается преемственность в совете директоров и повышается ответственность его «старых» членов за профессиональные и моральные качества «новичков» [4, с. 127].

Похожая процедура деления совета директоров на три части и ежегодного переизбрания трети его состава существует и в США, но здесь закон рекомендует применять её ко всем членам совета [1, с. 106].

Компетенции исполнительных и независимых директоров законодательно не различаются, и они вместе несут солидарную ответственность за состояние дел в компании. Однако задачи, решаемые ими, всё же отличны. Исполнительные директоры непосредственно руководят повседневной хозяйственной деятельностью корпорации, а задача независимых – осуществлять независимую оценку менеджеров в рамках тех полномочий, которыми именно они их наделили. Для решения этой задачи внешние члены совета директоров обладают практически неограниченными правами и достаточной властью, чтобы обеспечить себе полную подотчётность менеджмента. На практике же часто бывает иначе. В США во многих компаниях независимые директоры сами сужают свои полномочия и фактически сводят их к подбору, назначению и поддержке компетентного главного управляющего (главного исполнительного директора), который к тому же становится председателем совета директоров [5, с. 72–73]. Хорошо, если они не ошибутся!

В случае нарушения директорами доверия акционеров они могут быть привлечены к ответственности, включая уголовную. Так, например, бывшему президенту и генеральному исполнительному директору американской компании Enron Дж. Скиллингу были предъявлены обвинения по 42 пунктам (мошенничество с ценными бумагами и с использованием электронных средств, преступный сговор и многие другие). В результате его работы обанкротилась компания, имевшая рыночную капитализацию около 60 млрд долл. Его вина была доказана, и суд приговорил Дж. Скиллинга к 24 годам и 4 месяцам тюремного заключения. Тогда же был осуждён на 6 лет тюрьмы финансовый директор Enron Э. Фастоу, а несколько раньше, на 5 лет, – казначей компании Б. Глайсан, на 7 лет – главный бухгалтер Р. Кози. Данный случай недобросовестного управления, к сожалению, далеко не единственный.

В США и Великобритании законодательно установлено минимальное число заседаний совета директоров – не менее четырёх в год, но они могут собираться и ежемесячно. Регулярность встреч директоров обычно устанавливается уставом корпорации. Заседания могут проводиться очно и с помощью технических средств (телеконференции, интернет). Кворум, необходимый для обеспечения правомочности принимаемых решений, должен быть, как правило, не менее половины от действующего числа членов совета (в США закон допускает кворум не менее трети состава совета директоров).

Поскольку большинство членов советов директоров английских и американских компаний непосредственно в этих компаниях не работает, то при исполнении своих обязанностей директора все они сталкиваются с проблемой нехватки времени, которое они могут посвятить делам компании. Иногда информация, с которой они имеют дело, для них сложна и даже непонятна. Для решения таких проблем, а также для повышения эффективности работы советов директоров в их структуре могут создаваться комитеты, в каждом из которых должен состоять не менее чем один директор. Количество комитетов, их полномочия, процедуры избрания членов, как правило, определяются советом директоров. Комитеты не подменяют собой совет, а докладывают ему о результатах своей деятельности. В них тщательно прорабатываются вопросы, которые затем рассматриваются советом. Для работы в комитетах могут привлекаться на платной основе  независимые специалисты и эксперты. Комитеты обычно наделяются правами принимать решения от имени совета директоров в рамках установленной им компетенции, но ответственность за эти решения в полной мере несёт совет директоров. В их состав, как правило, не входят исполнительные директоры компании, хотя некоторых из них могут приглашаться для рассмотрения конкретных вопросов. Наиболее часто встречаются в советах директоров в США и Великобритании комитеты по аудиту (фактически – ревизионная комиссия)(1), по компенсациям и по назначениям. Комитет по аудиту способствует поступлению в совет точной и достоверной финансовой информации.

Для этого он контактирует с внешними и внутренними аудиторами, а также имеет полномочия проводить необходимые расследования. Комитет по компенсациям дает рекомендации совету директоров по уровню вознаграждения топ-менеджеров. Комитет по назначениям определяет требования к кандидатам на вакантные должности и обеспечивает подбор этих кандидатов для заполнения вакансий [5, с. 187–191]. Во многих крупнейших американских компаниях (около половины списка Fortune 1000) к указанным выше комитетам совета директоров добавляются комитеты по стратегическому планированию [5, с. 78–79].

Среди корпоративных комитетов в США особое место занимают исполнительные комитеты (executive committee), в которые обычно входят президент корпорации, председатель совета директоров и высший финансовый руководитель. Эти комитеты на практике являются высшими органами оперативного управления компаний.

Интересной особенностью английских советов директоров является возможность для их членов назначать себе альтернативных директоров. Последний, при временном отсутствии основного директора, вправе исполнять все его полномочия и обязанности, включая участие в заседаниях совета директоров с правом решающего голоса. Основной директор имеет право освободить альтернативного директора от должности в любое время [4, с. 125].

Может показаться, что данная модель, особенно учитывая её возраст, уже полностью отработана и в неё вносятся лишь косметические изменения. Однако это не так.

Она достаточно быстро совершенствуется, отвечая, в большей или меньшей степени, на вызовы времени. Последними по времени подобными новациями в США были корректировки системы корпоративного управления по закону Сарбейнса – Оксли, SOX (the Sarbanes – Oxley «Corporate Reform Act» of July 30.2002).

Этот закон был принят в ответ на корпоративные скандалы последних лет (Enron, Global Crossing, WorldCom), которые, по данным М. Оксли, стоили США тысяч рабочих мест и около 8 трлн долл. рыночной капитализации [6, с. 58]. Он распространяется на все компании, имеющие листинг на биржах США, в том числе и на иностранные компании, и, по мнению многих экспертов, по жёсткости и глубине регулирования может сравниваться только с законами, принятыми во времена Великой депрессии.

Целью SOX, указанной в самом законе, является защита инвесторов путём повышения точности и надёжности раскрытия компаниями информации, опубликование которой требуется по действующему в США законодательству о рынке ценных бумаг. Для этого закон (раздел 301 SOX) предусматривает создание в рамках советов директоров компаний специальных аудиторских комитетов (комитетов по аудиту).

В состав аудиторского комитета должны входить только независимые директоры, то есть (в трактовке закона) директоры, не являющиеся аффилированными лицами  компании или её дочерней структуры и не получающие от компании никакого вознаграждения за  консультационные и прочие услуги, за исключением оплаты за исполнение обязанностей члена  совета директоров и члена аудиторского комитета. Если такой комитет не создаётся в компании, то его функции выполняются советом директоров в полном составе.


(1) Наличие комитета по аудиту для американских компаний стало обязательным с принятием в 2002 г. закона Сарбейнса – Оксли.


Помимо контроля правильности составления бухгалтерской и финансовой отчётности компании, комитет осуществляет надзор за работой её внешнего аудитора, которого компания обязана менять раз в пять лет. Комитет осуществляет также всё взаимодействие компании с внешним аудитором, в том числе одобряет заключение, подготовленное аудитором, прежде чем оно будет придано гласности [1, с. 276–285].

Очень жёсткие требования предъявляет закон к ответственности старших офицеров корпорации за достоверность публикуемой и размещаемой ими информации (в первую очередь речь идёт о сведениях, содержащихся в периодических финансовых отчётах корпорации). В этой связи разделом 302 SOX установлено, что CEO и CFO должны лично удостоверять правильность составления годового или квартального отчёта и несут за это персональную ответственность. Тем самым они подтверждают, что отчёт был лично проверен каждым из указанных руководителей, не содержит каких-либо ошибок или несоответствий существующим правилам, достоверно отражает финансовое состояние и результаты работы компании за отчётный период, а также что подписывающие отчёт лица раскрыли внешним аудиторам все существенные недостатки системы внутреннего контроля, которые могут негативно сказаться на положении дел в компании, и довели до сведения аудиторов все нарушения, имевшие место в сфере внутреннего контроля нарушения. Несоблюдение указанных правил карается (раздел 906 SOX) штрафом до 1 млн долл. и тюремным заключением до 10 лет в случае ложного, но непреднамеренного искажения информирования акционеров, и штрафом до 5 млн долл. и тюремным заключением до 20 лет в случае преднамеренного искажения данных или сокрытия информации. Если же в финансовые отчёты компании была внесена ошибочная информация, то эти отчёты должны быть отозваны. CEO и CFO в свою очередь должны возместить компании все полученные бонусы, премиальные  выплаты, рассчитанные на основе находящихся в их собственности акций, а также прибыль, полученную от продажи своих акций, в течение 12 месяцев после выпуска отчёта, который содержал ошибочную информацию [1, с. 277–278; 10, с. 56].

Кроме того, согласно разделу 404 SOX каждая публичная компания обязана представлять в SEC вместе с годовым отчётом также и отчёт о внутреннем контроле. В этом отчёте устанавливается ответственность высшего руководства компании за организацию и поддержку системы внутреннего контроля и процедур составления финансовой отчётности, а также определяется оценка эффективности системы внутреннего контроля компании для целей финансовой отчётности. Данный отчёт должен быть оценен и засвидетельствован независимым внешним аудитором [10, с. 56].

Откликнулись на события с Enron и принятие SOX и главные американские фондовые биржи. Уже в августе 2002 г. приняла дополнения к листинговым требованиям Нью-Йоркская фондовая биржа (New York Stock Exchange, NYSE) [23]. В частности, были установлены дополнительные критерии независимости директоров: директор приобретает статус «независимого» лишь при наличии решения совета директоров, подтверждающего отсутствие у него материальной или иной заинтересованности от компании; топ-менеджер компании не может войти в её совет директоров ранее, чем через 5 лет после ухода из компании; директор не может считаться независимым, если корпорация, в которой он работает как менеджер, или компания, в совет директоров которой он входит, получает от сотрудничества с другой более 2% доходов или 1 млн долл. (в зависимости от того, что больше). Введены были также и чёткие ограничения материальных взаимоотношений директора и компании, в совете директоров которой он состоит: директор не является  независимым, если в предыдущие 5 лет он получал не менее 100 тыс. долл. в год сверх  стандартного оклада, выплачиваемого членам совета [11]. Кроме того, был пересмотрен порядок проведения заседаний совета директоров: установлено правило проведения регулярных отдельных заседаний независимых директоров под председательством ведущего независимого директора. Были расширены полномочия комиссий (комитетов) в составе совета директоров. Обязательными стали комиссии по корпоративному управлению, комиссии по назначениям и вознаграждениям и комиссии по аудиту. Последние две комиссии должны формироваться исключительно из независимых директоров. Все комиссии должны действовать на основании утверждённых положений, причём в голосовании по вопросам регламента работы комиссии по аудиту не могут участвовать директоры, представляющие акционеров, владеющих 20 и более процентами акций компании.

Комиссия по аудиту теперь будет самостоятельно принимать решения о назначении или замене внешнего аудитора компании, а также утверждать перечень оказываемых им услуг, не относящихся непосредственно к аудиторской деятельности. И, наконец, компаниям было рекомендовано принять собственный кодекс корпоративного управления и кодекс деловой этики [12].

Вслед за NYSE расширила список требований к независимым директорам и NASDAQ (National Association of Securities Dealers Automated Quotation). В соответствии с ними советам директоров не разрешается признать независимым лицо, которое: является или являлось сотрудником компании; является родственником руководящего сотрудника администрации компании; участвовало в работе аудиторского комитета компании; получает от компании или её дочерних предприятий более 60 тыс. долл. в год; является совладельцем или владельцем контрольного пакета или руководящим сотрудником новой организации, в которую данная компания вложила или от которой получила более 200 тыс. долл. или более 5% её совокупных доходов; является членом совета директоров другой компании, где каждый директор одновременно является членом комитета по доходам [1, с. 281].

Ужесточение требований к американским корпорациям привело к восстановлению доверия к ним инвесторов, что подтверждается в первую очередь реакцией фондового рынка. По сведениям М. Оксли, если на момент подписания SOX президентом США индекс Dow Jones был чуть выше 7000, то в 2007 г. он превысил 12 000. Если бы принятые нормативные акты не нормализовали ситуацию, возникшую после корпоративных скандалов, рынок вряд ли бы так заметно вырос [6, с. 59].

Однако, кроме положительных результатов, SOX оказал и негативное воздействие на предпринимательскую деятельность. По мнению министра торговли США К. Гутьерреса, применение раздела 404 по внутреннему контролю отрицательно повлияло на бизнес, так как компании вынуждены откладывать приобретение активов и реализацию новых проектов, на сотрудников бухгалтерий и финансовых служб ложится дополнительная нагрузка в связи с необходимостью следовать нормам закона SOX [6, с. 42]. Выполнение требований раздела 404 стало для компаний, в особенности небольших, ещё и весьма обременительным. Эксперты оценивают затраты компаний на выполнение всех введенных данным разделом правил в среднем в 3 млн долл., что, конечно, отражается на их эффективности. Одновременно с этим из-за увеличения расходов на аудиторские услуги на 45% выросла стоимость листинга на американских биржах [6, с. 48–49].

Многие иностранные компании, планировавшие размещение своих бумаг в Нью-Йорке, отложили это или переместились в Лондон и на другие рынки. В частности, отложили прохождение листинга на NYSE Porsche и инвестиционная группа Daiwa, а южнокорейская компания розничной торговли Lotte Shopping вместо Нью-Йорка провела IPO на сумму 3,5 млрд долл. в Лондоне и Сеуле. В период только с июля по август 2007 г. об «уходе» с NYSE заявили итальянский FIAT, шведский Volvo, германские E. On и BASF, британская British Gas, французские Suez и Lafarge, голландские Ahold и Akzo Nobel. А в начале сентября к ним присоединились германская Bayer и французская Publicis Groupe [13, с. 56–59]. Причина здесь одна – присутствие на американском  фондовом рынке стало обходиться слишком дорого и уже не приносит ожидаемого эффекта.

Усиление ответственности топ-менеджеров (раздел 906 SOX) обусловило резкий рост выплачиваемых им бонусов. По данным Mercer Human Resource Consulting, бонусы топ-менеджеров 100 крупнейших корпораций США только в 2004 г. увеличились на 46,4% по сравнению с 2003 г. Средняя сумма бонуса составляла 1,14 млн долл., или 141% годовой заработной платы [6, с. 23].

То, что SOX и особенно его раздел 404 привели к целому ряду жалоб со стороны корпораций, признал даже П. Сарбейнс. По его словам, в настоящее время SEC и созданный в соответствии с SOX Совет по контролю бухгалтерской деятельности (Accounting Oversight Board) изучают данный вопрос [6, с. 52].

В сторону большей прозрачности компаний движется и корпоративное законодательство Великобритании. Здесь с начала 1990-х гг. создавалась саморегулирующаяся система корпоративного управления, ставшая ответом на громкие корпоративные скандалы того времени (банкротства корпорации Polly Peck и Bank of Credit and Commerce International, мошенничества в Maxwell Communications). В итоге с 1 января 1999 г. вступил в силу Объединённый кодекс корпоративного управления (The Combined Code), ставший дополнением к правилам листинга на LSE (детализировал финансовые аспекты корпоративного управления, вопросы вознаграждения членов совета директоров) [9, с. 45]. Не отстали и английские законодатели. Упомянутый выше Закон о компаниях 2006 г. установил для публичных компаний, ценные бумаги которых котируются на бирже, требование размещения на своих сайтах результатов голосования на общих собраниях акционеров. Кроме того, компетентным органам (регуляторам рынка) было предоставлено право выпустить правила, предусматривающие в соответствии с директивой ЕС требования к таким компаниям в части финансовой отчётности, раскрытия информации о приобретении крупных пакетов акций компании, о планируемых изменениях в уставе компании [3]. Изменения в собственно «английской» части рассматриваемой модели корпоративного  управления значительны, но с точки зрения жёсткости и затратности они не идут ни в какое сравнение с SOX.

Случай с Enron отразился и на рыночных институтах, осуществляющих внешний контроль деятельности американских корпораций. Покачнулось доверие к аудиторским фирмам, биржевым аналитикам и рейтинговым агентствам. Можно сказать, что объективность практически всех так называемых «независимых» контролёров стала вызывать сомнение не только у инвесторов, но и государственных органов. А началось всё с того, что вместе с Enron летом 2002 г. потерпел крах её аудитор Arthur Andersen, который был уличен в противозаконных связях с рухнувшей корпорацией и в препятствовании американскому правосудию (уничтожил документы аудиторских проверок). Arthur Andersen высветил ещё одну проблему американского корпоративного управления, состоявшую в том, что аудитор, с одной стороны, выступал как независимый контролёр корпорации и должен был проявлять максимальную объективность в своих оценках, а с другой – нередко являлся её финансовым консультантом и в связи с этим активно участвовал в разработке разного рода схем снижения налоговой нагрузки, сокрытия убытков, вывода активов. Под давлением SEC аудиторские компании отделили свой аудиторский бизнес от консалтингового, а новые правила наложили ряд ограничений на их деятельность вне собственно аудиторской сферы.

Однако полностью решить данную проблему пока всё же не удалось. Скандалы с участием крупнейших аудиторских фирм продолжаются. В 2002 г. SEC начала расследование против Deloitte & Touche, проводившей аудит обвинённой в махинациях с отчетностью компании Adelphia Communications. Для урегулирования претензий SEC и пострадавших инвесторов аудитор выплатил в общей сложности 260 млн долл. [14].

В 2007 г. прокуратура Германии начала расследование в отношении компании KPMG Germany. Она регулярно давала положительные оценки системе внутреннего контроля в Siemens и «не заметила» подозрительные сделки на сумму 420 млн евро, совершавшиеся на протяжении семи лет (перевод по фиктивным консалтинговым договорам денег, предназначенных для подкупа потенциальных клиентов в Египте, Греции, Индонезии, Кувейте, Саудовской Аравии и Вьетнаме) [15]. И это далеко не полный список проблем аудиторов.

Не избежали сложностей в последние годы и рейтинговые агентства (хотя, справедливости ради, нужно сказать, что в «деле с Enron» именно они первыми заметили «неполадки» и начали снижать рейтинги этой компании). В частности, для повышения прозрачности оценки надёжности компаний и устранения конфликта интересов Еврокомиссия в 2008 г. предложила ввести законодательное регулирование деятельности рейтинговых агентств (независимый внешний надзор), а также принудительно разделить их на отдельные самостоятельные направления – консалтинг и оценку [16].

Рассмотренные выше проблемы англо-американской модели корпоративного управления и методы их решения проистекают из вечного конфликта между интересами акционеров и менеджеров, когда наёмные менеджеры начинают действовать так, чтобы приобретать выгоды для себя, а не для собственников (агентская проблема).

Как мы видели, законодатели и в США, и в Великобритании (справедливо полагая, что конфликт интересов в значительной мере обусловлен информационной асимметрией, когда не участвующие в управлении акционеры по сравнению с менеджерами заведомо находятся в проигрышной ситуации) стараются повысить информационное обеспечение собственников. При этом, конечно, возрастают издержки владельцев на осуществление контроля – агентские издержки. И до оптимального решения, наверное, ещё далеко.

В России же, хотя именно англо-американская модель была использована при построении отечественной системы корпоративного управления, ситуация несколько иная. Здесь, в силу чрезвычайно высокой концентрации акционерного капитала, основной корпоративной проблемой является конфликт между мажоритарными и миноритарными акционерами, когда доминирующие собственники, злоупотребляя властью, начинают извлекать выгоду исключительно для себя. Но для разрешения этого вида корпоративных конфликтов нам вряд ли помогут средства, предлагаемые англо-американской моделью. Российским законодателям нужно обратиться, скорее, к опыту стран со сходной структурой акционерной собственности, и в первую очередь к опыту Германии.

Литература
1. Кочетков Г.Б., Супян В.Б. Корпорация: американская модель. – СПб.: Питер, 2005.
2. Кравченко Р.С. Корпоративное управление: обеспечение и защита права акционеров на информацию (российский и англо-американский опыт). – М.: Спарк, 2002.
3. Будылин С.Л. Новое корпоративное законодательство Великобритании: Companies Act 2006 // Российская юстиция. – 2007. – № 3.
4. Петровичева Ю.В. Акционерное законодательство Англии и России. Сравнительно-правовой анализ. – М.: Норма, 2002.
5. Корпоративное управление. Владельцы, директора и работники акционерного общества / Пер. с англ. – М.: Джон Уайли энд Санз, 1996.
6. Перемены в мышлении. Корпоративное управление и перспективы взаимных инвестиций России и США (на рус. и англ. яз.). – М.: Национальный совет по корпоративному управлению, 2007.
7. Джарвис М. Роль корпоративного развития // Управление компанией. – 2005. – № 12.
8. Корпоративное управление в регионе ЕЭК // Обзор экономического положения Европы. – 2003. – № 1.
9. Грачёва М. Система корпоративного управления: формирование совета директоров //  Управление компанией. – 2004. – № 3.
10. Ванеев А. Американский контроль: pro et contra // Управление компанией. – 2007. – № 11.
11. Оверченко М. NYSE ужесточает требования к независимым директорам публичных компаний // Ведомости. – 2003. – 17 марта.
12. Осипова А. Корпоративное управление – тенденции развития // Top-Manager. – 2003. – Март.
13. Кокшаров А. Бегом из Америки // Эксперт. – 2007. – № 34.
14. Коммерсантъ. – 2006. – 25 дек.
15. Эстерл М., Крофорд Д., Рейлли Д. Немецкие власти взялись за аудитора. Проблемы Siemens могут аукнуться KPMG // Ведомости. – 2007. – 26 фев.
16. Шеерер М. ЕС угрожает рейтинговым агентствам // РБК daily. – 2008. – 15 апр.
17. DeCarlo S., Zajac B. The World’s Biggest Companies: [Электронная версия]. – Режим доступа: http://www.forbes.com/2008/04/02/worlds-largest-companies-biz-2000global08cx_sd_0402global_land.html.
18. Дворак Ф., Бадаль Ж. Вредные родственники: Семьи основателей мешают развитию корпораций // Ведомости. – 2006. – 25 июля.
19. Львов Д.С., Гребенников В.Г., Ерзнкян Б.А. Институциональный анализ корпоративной формы предприятия // Экономическая наука современной России. – 2000. – № 3–4.
20. Кириллов Р. Для рейдеров мест нет: в совете директоров американских компаний // РБК daily. – 2007. – 30 нояб.
21. Интервью с генеральным директором General Motors CIS Яцеком Горски // Управление компанией. – 2007. – № 12.
22. Главный ответственный за махинации в Enron приговорен к 24 годам тюрьмы: [Электронная версия]. – Режим доступа: www.newsru.com/arch/finance/24oct2006/enron_print.html.
23. Corporate governance rule proposals reflecting recommendations to the NYSE corporate accounting and listing standards committee, as approved by the NYSE Board of Directors, 1 August 2002: [Электронная версия]. – Режим доступа: www.nyse.com.

Отдельные номера журналов Вы можете купить на сайте www.5B.ru
Оформление подписки на журнал: http://dis.ru/e-store/subscription/



Все права принадлежат Издательству «Финпресс» Полное или частичное воспроизведение или размножение каким-либо способом материалов допускается только с письменного разрешения Издательства «Финпресс».