А.В. Авилов
к.э.н., доцент Государственного университета управления
avilov-av@protvino.net

Введение.

Синдром «ближайших очевидностей». Если судить по нашим хозяйственным, государственным, общественным достижениям, то результативность наших дел выглядит чрезвычайно низкой. С одной стороны, это объективно, поскольку глобализация сегодня стремительно «съедает» сами жизненные и прежде всего – трудовые – возможности людей, например, тот спектр трудовых и профессиональных перспектив, которые имел гражданин СССР (где создавалось и производилось буквально всё), уже недоступны гражданину современной России, то есть сфера даже потенциальных возможностей съёжилась до исключительно малых размеров. Но ситуация усугубляется ещё и тем, что те дела, за которые нам сегодня удаётся браться, далеко не все завершаются успехом. Ответ на вопрос «Почему это так?» мы видим в отсутствии, во-первых, адекватной управленческой культуры, во-вторых, в отсутствии эффективного отбора руководителей, наделённых управленческим талантом (сложившаяся система управленческого образования этого, очевидно, не делает).

Очень часто в своих Делах¹ мы оказываемся «пленниками ближайших очевидностей» и хватаемся за то, что всего лишь выглядит достижимым, полезным и правильным, не понимая (во всяком случае, в необходимой степени), что всё это лишь некая «поверхность» Дела, под которой скрывается множество фундаментальных проблем и совершенно иных, нежели первоначально обозреваемых, значимостей (целей и приоритетов). На синдром «ближайших очевидностей», приводящий к фатальному заблуждению и неудачам, можно указать как на общий и постоянно возникающий риск в сложившемся положении в управлении – как в управлении бизнесом, так и в госуправлении.

Пожалуй, трудно припомнить случай взятия в публичную работу заведомо сложного, существенно неопределённого и, главное, таковым признаваемого Дела. Но нет, мы видим как раз обратную картину – убедительные слова о полезности, необходимости и реальности тех Дел, за которые берутся их авторы, то есть видим постоянно повторяющиеся попытки исходить из «очевидной полезности и реализуемости»². И что же происходит дальше? А дальше возникают совершенно удивительные вещи – эти «очевидно» разумные, понятные и обоснованные Дела либо не осуществляются вовсе, либо дают чрезвычайно слабый результат.

Но куда же деваются эти исходные «ясность», «полезность» и «реальность» начинавшихся Дел? В настоящей статье мы как раз попытаемся в какой-то мере пролить свет на обозначенную проблему, а это и есть тема осуществимости Дела. При этом мы скорее будем говорить не о том, как делать Дело или о том, какими качествами должен обладать адекватный (результативный в управлении) руководитель, а о самом понятии осуществимости Дела – центральном понятии управления.

Нами управление рассматривается исключительно как специфический род творчества (см. предыдущие статьи [1, 2, 3]). Вводя управление как род творчества, мы этим дополняем два других (давно отрефлексированных) рода творчества: · обретение знания – сфера науки, в её методологическом основании – эпистемология; · обретение эстетических переживаний – сфера искусства, в методологическом основании – эстетика. И теперь возникает третий род творчества:· достижение осуществимости Дела – сфера управления, в методологическом основании которого лежит праксиология. Соответственно, понятия «управление», «праксиология» и «осуществимость» расширяют традиционные противопоставления (бинарные оппозиции) сфер науки и искусства до включения третьего компонента (появляются триады): «наука – искусство – управление», «истина – красота – осуществимость», «эпистемология – эстетика – праксиология», что влечёт ряд полезных для нас аналогий сферы управления со сферами науки и искусства.

Однако, третьим компонентом чаще принято брать сферу морали и нравственности – деятельности, ориентированной на достижение добра, блага, и, соответственно, этику – учение о должном, как её методологическое основание. Но мы такую триаду не допускаем в силу непринадлежности морали к роду творчества. Мораль – это мир долженствования, необходимости, а не свободы, а значит и не творчества.

Проработка понятия осуществимости Дела не может быть сведена к какому-либо его определению. Более того, вообще никакое вразумительное определение для вновь вводимого  (или осваиваемого) понятия невозможно – понятие может быть дано лишь через сходящийся процесс проработки множества его представлений и свойств, последовательно приближающих к схватыванию (в пределе) его существа. Часть таких представлений и свойств понятия осуществимости Дела мы далее и рассмотрим. Соответственно, речь у нас будет идти лишь о подходе к проработке понятия осуществимости Дела, но не о его исчерпывающем представлении.

1. Осуществимость Дела как квинтэссенция управления. Понятие осуществимости мы берём как ключевое (и единственное в этом качестве) понятие управления и тем самым противопоставляем его традиционным ключевым понятиям управления: «мотивация», «организация», «проектирование», «лидерство» и другим.

Осуществимость Дела – квинтэссенция управления, поскольку именно осуществлённое Дело (в форме управленческих произведений³) составляет результирующее содержание управления [Делом]. Так и в науке, истина (в форме научной теории) есть итоговое достижение научного исследования, а в искусстве воплощённая красота (в форме художественного произведения) есть подобное же достижение в художественном творчестве.

Осуществимость Дела – квинтэссенция управления, ибо осуществимость Дела сокрыта, загадочна, как и само затеваемое субъектом Дело. Ничто явленное или созданное в окружающем мире (тем более что-либо рациональное, каким бы богато сложным оно ни было) не схватывает и не раскрывает эту сторону Дела – ведь ничто не указывает на возможность его осуществления, и это подобно тому, как ничто в окружающем нас мире не указывает на красоту или истину в нём. Осуществимость Дела так же сокровенна, как сокровенны красота и истина. Секрет творчества, предметов творчества непостижим, это всецело относится и к управлению как творчеству.

Если нам понятно, что художник своими произведениями порождает в нас эстетические переживания – специфическое чувство красоты (хотя само творение/творчество остаётся для нас за «семью печатями»), а равно и в науке – научные теории порождают в нас веру в провозглашаемую в них истину о явлениях природы, то есть теории убедительны (хотя сами научные открытия/исследования для нас остаются непостижимыми), то что можно отметить в этом плане относительно осуществимости Дела, чем привлекает, что пробуждает в нас управление? – Аналогичное сокровенное в управлении состоит в осуществлении того, что осуществить (с нашей позиции, с позиции обывателя) невозможно. Таким образом, квинтэссенция управления в осуществлении «невозможного». С позиции обывателя осуществимость Дела «невозможна», ибо непостижима – как непостижимы для него творение красоты и обнаружение истины. Но равно как обыватель способен переживать красоту (прекрасное) через художественное произведение и сопереживать истину, существо явления природы – через его научную теорию, так же он способен сопереживать осуществимость Дела через управленческие произведения. Сотрудники верят в успех компании, возглавляемой талантливым руководителем, как бойцы верят талантливому командиру, а граждане – талантливому политику. И вера эта зиждется как раз на казавшихся невозможными, но в итоге успешно осуществлённых делах руководителя (командира, политика). Итак, Дело осуществляется как нечто «невозможное». Управленческая характеристика «невозможности» [Дела] перекликается с эстетической характеристикой «возвышенное» в искусстве (как нечто превышающее масштаб чувственно воспринимаемого человеком) и с характеристикой «парадоксального ума (видения)» в науке (как нечто выходящее за рамки логико-рациональных представлений). Осуществление Дела (нового) «невозможно», поскольку мир возможного – это мир уже существующего, что лишь воспроизводится, множится и пребывает, возможность же нового «обыденным» сознанием постичь нельзя, новое здесь не схватывается, ни из чего не вытекает, то есть «невозможно».

Наконец, осуществимость Дела – квинтэссенция управления, поскольку Дело есть ценность (для субъекта и для общества), ведь здесь, в Деле:

• осуществляется миссия субъекта,
• творится новое (Делу новизна свойственна принципиально), что осуществить «невозможно», что есть
• редкость.

Надо заметить, что никакие функциональные характеристики управления – организация, контроль, планирование, мотивация и другие – не могут составить существо, квинтэссенцию управления в силу своей вторичной, контекстной природы. Равно и субъектные характеристики управления – «лидерство», «харизматичность» и другие – не составляют существо управления, поскольку в них это существо как раз не схватывается – ведь мы живём в мире лидеров (изредка встречаются и харизматичные), где Дела, тем не менее, не осуществляются – квинтэссенция управления и здесь не схвачена.

2. Осуществимость Дела предполагает свободу. Субъектом управления как творчества должна быть достигнута свобода (снятие ограничений – временных, финансовых, ресурсных и прочих). Но свобода творчества вовсе не означает допуск в сферу управления произвола и праздной фантазии – осуществимость Дела объективна, то есть не зависит всецело и исключительно от желаний и возможностей субъекта, ибо ситуация [любого Дела] уже имеет свой референт – существующие обстоятельства, в которых Дело только и может состояться. Осуществимость Дела – это прежде всего (1) постигнутость субъектом явлений мира (его понимание мира), но это и своего рода одухотворение мира личностью субъекта, которое во многом опирается на его (2) способность на основе этого понимания выстраивать, оформлять, конструировать реальное Дело, достигая в нём гармонии (категорически не допуская утопических фантазий), и, наконец, это (3) свободное владение субъектом управленческим мастерством – в производстве (продуктов и услуг) Дела.

А возможен ли праздный поиск красоты, истины, равно и осуществимости? – Вроде бы нет, но тогда у субъекта творчества должен быть свой контекст, некая своя осмысливающая его деятельность априорная установка. В управлении миссию (смысл деятельности) субъекта Дела в этом качестве мы как раз и рассматриваем. Источник интереса, заинтересованного отношения субъекта к миру и Делу имеет форму миссии (его смысловой установки), ведь Дело и состоит в осуществлении миссии субъекта, однако, наличие миссии – это далеко не только момент пафоса в деятельности субъекта, но сама сущностная возможность его управленческой деятельности. Нельзя смотреть на мир «вообще» и вдруг увидеть в нём что-то значащее – необходима некая априорная установка на такое восприятие, на обнаружение этого значащего. Именно этой установки нет (и неоткуда взяться) у обывателя, поэтому он не видит (не замечает) нового, но видит лишь то, что кем-то ему подсказано, дано в готовом виде (левитановские или поленовские пейзажи, как и любые другие художественные произведения, – суть подобные подсказки, открывающие нам возможность восприятия красоты окружающего мира). Там, где у художника возникает образ (как совершенно свободное представление и переживание им некоей идеи, воплощаемой затем в художественном произведении), там перед обывателем возникает, как некое априори, произведение художника – по сути это жёстко привязанный к материалу произведения «готовый» образ-переживание. То есть переживание у художника и обывателя одно и то же, однако, у первого оно – момент творения (этого образа-переживания), у другого – узнавания (этого образа-переживания) в своего рода образовательно-культурном процессе.

Такую миссию (генеральную, смысловую идею) мы с необходимостью находим у каждого субъекта творчества – будь то «теория единого поля» у Эйнштейна, или «подражание творчеству природы» у Гогена, или «выражение внутренних переживаний человека» в живописи у импрессионистов, или «творение национальной (русской) музыки» у Мусоргского. И этот смысловой контекст начинает определять уже само восприятие субъектом творчества окружающего его мира.

3. Что осуществляется. Результат управления и результат Дела. Когда говорят о том, что в творчестве вкус к объекту определяется как некое «незаинтересованное» /Кант/ отношение к этому объекту, то имеют в виду недопустимость «заинтересованности» именно в утилитарной пользе от объекта. Такая «заинтересованность» сковывает, лишает свободы, в творчестве это недопустимо. В Деле субъектом осуществляются управленческие произведения и это единственный прямой результат (и предмет «интереса») субъекта управления, ни к какой утилитарной пользе он непосредственно не стремится.

Производимые в Деле утилитарные продукты и услуги есть лишь побочное (с управленческих позиций) явление, хотя оно и может приобретать колоссальный масштаб и значимость, например, в политическом или экономическом смысле, но не в собственно управленческом смысле. Благо/польза, возникающие в Деле в виде продуктов и услуг, – это этическая характеристика Дела, её достижение необходимо, но это не результат собственно управления – ведь в продукте/услуге нет сакрального. Соответственно, возникающие в Деле благо/польза (продукты и услуги) не составляют управленческого произведения и не относятся нами к управленческим (или праксиологическим) понятиям. Производимые в Деле продукты/услуги – лишь видимая обывателю «вершина айсберга» конкретного Дела, причём в управленческом смысле далеко не самая существенная его часть.

Итак, лишь само создаваемое, осуществляемое Дело мы в своей концепции относим к результату управления. Результат управления – это нарабатываемые в Деле управленческие инструменты, навыки, технологии, методы, управленческое мастерство – суть управленческие произведения, в которых выстраивается и осуществляется Дело (и всё это в управлении должно постоянно создаваться и результативно работать). Продукты/услуги – суть производственный результат Дела (запущенного в нём производства). Возникает цепочка:  «управление –>  создаваемое Дело  –>  производимые продукты/услуги», где последний элемент (и предмет) является в значительно большей мере социально-политико-экономическим, нежели управленческим.

Дорогая цена выигранного военного сражения (результата Дела), а такие нередко встречаются как в мировой, так и в отечественной истории, может по сути перечеркнуть управленческое значение сражения, то есть обесценить его как результат управления. Недавно в сети прошло сообщение о срыве проекта «Электронное правительство», так вот запуск «Электронного правительства»⁴, которое когда-то всё же произойдёт (пять раз срок перенесут, а проект всё же запустят), уже вряд ли можно будет считать достигнутым управленческим результатом – это будет результат Дела (получен политический и/или социальный продукт/услуга «Электронное правительство»), но здесь не будет достигнут управленческий результат, последний будет либо близок к нулю, либо вовсе отсутствовать. И в этой части для РФ особенно актуальна постановка вопроса о качестве / оценке / классификации / ранжировании достигаемых управленческих результатов – широко используемые сегодня финансовые оценки и оценки сроков (по сути политико-экономические) по сути не отражают качество собственно управления.

Но кто является потребителем результатов управленческого творчества – осуществления Дела в форме управленческих произведений? Для прояснения вопроса воспользуемся аналогией и попробуем найти потребителей художественных произведений (результата творчества в искусстве) и потребителей научных теорий (результата научного творчества). И отметим, что нам важно различать потребление творческих результатов управления и утилитарное потребление результатов Дела.

Потребителями результатов науки являются субъекты инженерной деятельности (сферы инженерии, техники) – именно они получают возможность анализа и расчёта создаваемых конструкций технических изделий на основе научных теорий. В результате у них открывается возможность создания принципиально новых (по функциям и качеству) технических изделий. Но инженерия – это именно утилитарное потребление результатов науки (её расчётных формул, графиков, таблиц и т.п.). А вот творческие результаты науки – научные теории (понятия и формулы как описание сущности явления природы) – потребляются прежде всего самим научным сообществом и методологами (философами) науки (так, квантовая теория и теория относительности составили интерес и предмет обсуждения для философов задолго до их инженерного использования).

Потребителями произведений искусства (в отличие от науки) вроде бы является самая широкая публика, настолько широкая, что она распространяется и на уровень обывателя – уровень наиболее широкого утилитарного потребления. Однако, считать, будто действительно существует массовое потребление результатов художественного творчества, неверно. Появляющиеся новые произведения искусства вовсе не являются предметом широкого (утилитарного) потребления – они составляют интерес лишь круга самих художников, а также методологов и критиков искусства. Художественное произведение как утилитарный результат – по сути его «декоративные» и «развлекательные» качества – возникают лишь после огромной аналитической и критической его проработки в среде художников и критиков. Лишь после осмысления уникальных качеств произведения оно (и его автор) обретает признание, и лишь после просветительской подготовки (критикой) широкая аудитория становится потребителем художественного произведения⁵ (по сути лишь его утилитарных качеств). Существо же творческих достижений во многом так и остаётся для масс сокрытым.

Теперь мы можем увидеть существенную аналогию науки и искусства, если соотнесём схожее заинтересованно-критическое отношение к творческим результатам со стороны их творческих сообществ и критиков-методологов, а также соотнесём схожее утилитарное отношение к результатам науки у инженерии с утилитарным отношением к художественным (музыкальным, поэтическим, ...) произведениям у любителей искусства.

Обратимся теперь к управлению. Являются ли потребителями утилитарных результатов управления те субъекты, которые входят в Дело как соисполнители и которые, соответственно, в своей деятельности начинают существенно опираться на создаваемые руководителем (субъектом Дела) понятия, правила, регламенты, процедуры, инструменты и методы (управленческие произведения) в Деле? – Кажется, да, именно сотрудники предприятия (субъекты, включенные в Дело) обнаруживают подобное утилитарное отношение к результатам управления.

Но вот обнаружить потребителей сугубо творческих результатов управления уже непросто. Сложность положения объясняется, во-первых, отсутствием в управленческой культуре самого понятия «управленческое произведение» (соответственно, руководитель сегодня даже не ориентирован на творение управленческого произведения, как ключевого предмета своей деятельности), во-вторых, в сфере управления отсутствует творческая среда (творческое сообщество с адекватным социально-культурным статусом, средствами информации и коммуникации в мире управления как творчества). Конечно, нельзя утверждать, что в обществе отсутствует само управленческое творчество и интерес к нему – это есть уже просто «по природе вещей», но оно пребывает сегодня в каком-то первородном, неоформленном состоянии.

Итак, мы можем констатировать и в обсуждаемом аспекте (различения творчества и утилитарности) существенную аналогию управления  с другими родами творчества.

4. Осуществимость актуальна лишь в ситуации неопределённости.  В сфере управления недопустимы банальные суждения типа – «Осуществление Дела требует лишь денег!» – это ложная, иллюзорная определённость, её следует избегать, ибо управление требует иных установок. Существенная неопределённость (и сложность) контекста, в котором с необходимостью осуществляется Дело, – ограниченность ресурсов, кадров, техники и технологий, юридическая не проработанность и ряд других усложняющих ситуацию обстоятельства создают тот проблемный контекст, в котором неизбежно оказывается субъект любого Дела. Неопределённость, и тем большая, чем на более ранних этапах Дела находится субъект, является принципиальной характеристикой управления (Дела). Всякая прозрачность и ясность ситуации должна настораживать – это не отражение реальности, но лишь факт поверхностного восприятия положения дел, который должен быть сигналом к более глубокой проработке Дела, а не признаком его «нормального» состояния. Видение грядущих проблем, даже и без подхода к их решению, много ценнее мнимой ясности. К сожалению, иллюзии комфортны (особенно на начальных этапах) и поддерживаются не только обществом, но и властями, что множит риски хозяйственной и государственной жизни.

Неопределённость в Деле (и управлении) возникает отчасти из-за того, что всякое управленческое произведение (в Деле) творится субъектом как бы «из ничего» (с «чистого листа»), его источником во многом является сам субъект, то есть управленческое произведение в культурном смысле беспредпосылочно. Поэт и критик Вадим Кожинов так отмечает этот момент в поэтическом творчестве: «Поэт не может не начинать каждый раз заново, исходить каждый раз не из предшествующих стихов, а из самой своей жизни – как будто он переливает её в тело стиха впервые. Но затвердевшие приемы уже выработанного мастерства препятствуют этому, и тогда вместо творческого поведения стихи запечатлевают искусственную позу, вместо живых движений – заученную жестикуляцию». К сожалению, приходится констатировать, что стремление преодолеть неопределённость приводит руководителей к повсеместному заимствованию – к попыткам опереться на кем-то и когда-то найденные решения. Так непонимание сущностной природы неопределённости и неизбежности её принятия ведёт к ложным установкам и последующим ошибочным действиям.

Именно с неопределённостью во многом связана и сложность Дела (сложность осуществления Дела). В чём ещё сложность достижения осуществимости Дела? – Отчасти, она та же, что и сложность порождения красоты в искусстве (и истины в науке) – красоту (истину) в окружающем мире, природе нужно уметь воспринимать, видеть, нужно уметь выражать воспринимаемое, а это требует таланта, что встречается исключительно редко. То есть, осуществлённое Дело – редкое событие, потому что редок управленческий талант (талант осуществления Дела, талант управления). Однако, управление в ряду других родов творчества обладает и определённой спецификой. Лейбниц в своё время заметил: «если бы геометрические теоремы затрагивали интересы людей, тогда бы их опровергали» и это ещё с одной стороны объясняет положение дел в управлении. Именно наличие в мире человеческих «интересов» существенно усложняет (по сравнению с миром физической/материальной природы) задачи любого субъекта Дела, поскольку человеческий интерес – суть то непредсказуемое и существенное возмущение, которое возникает во всяком начинании нового. Дело «невозможно» в силу практической невозможности изменить жизнь конкретного человека, казалось бы такая малость ..., однако, жизнь конкретного человека – это реальный разворот заложенных в этого человека витальных сил, некоей его природы, и над этой природой ни у кого нет власти. Жизнь человека – это разворачиваемая человеческая воля, спонтанность, изменить жизнь человека – значит совершить над ним насилие, по сути сломать человека. И человек этому сопротивляется, часто даже неосознанно. Всё это относится и к человеческим сообществам.

Часто в отдельную проблему выделяют разрешение неопределённости с востребованностью в утилитарных продуктах и услугах Дела. Это выделение выглядит согласованным с нашим вынесением «за скобки управления» самой темы «продукты/услуги Дела». Надо сказать, что появление и выделение в сферах искусства такого направления деятельности как продюсирование полностью согласуется с рассматриваемой концепцией – субъект творчества и субъект продвигающий результаты творчества (продюсер) – это два разных субъекта с двумя разными деятельностями. Аналогичное положение обстоит и с маркетинговой деятельностью в бизнесе. Мы должны подчеркнуть, что субъект творчества, в том числе и управленческого, должен быть свободен от продвижения результатов своего творчества потребителям. Совмещение этих деятельностей неминуемо начнёт разрушать целостность субъекта, поскольку творение Дела и удовлетворение потребности людей в продуктах и услугах – это два совершенно разных рода деятельности, которые не могут быть схвачены целостностью без выхода на некий верхний уровень (но его мы здесь не предполагаем и не обсуждаем). В модном сегодня лозунге «Ориентация на потребителя!» скорее заложен принцип развития деятельности предприятия (через включение маркетинговой функции/темы на каждом рабочем месте), а вовсе не на согласование производственной деятельности предприятия (Дела) и маркетинговой деятельности по продвижению его продуктов и услуг. Всякая попытка внести сюда некую согласованность будет лишь множить хаос. Не должно возникать этой иллюзии и в форме некоего заказа (со стороны маркетинга) у субъекта Дела неких потенциально востребованных продуктов и услуг. Востребованность результатов Дела, предвидение этой востребованности – одно из важнейших качеств создаваемого Дела. Может быть наиболее загадочна именно эта вдруг проявляющаяся востребованность, поскольку ни технические, ни научные, ни эстетические решения (которые возникают в любом Деле) такого решающего значения для предсказания востребованности не имеют. Это чисто управленческий момент и субъекту Дела следует его отрабатывать. И в эту ситуацию со стороны маркетинговой деятельности ничего привнести нельзя. Видимые субъекту востребованность в Деле как институте и востребованность в его продуктах и услугах – это видение несколько иного рода, нежели маркетинговые оценки рынка по возможности продвижения этих продуктов и услуг. Субъект Дела, как субъект творящий, созидающий всегда исходит из видения новых перспектив (его предмет – то, чего ещё нет), субъект маркетинга (продвижения продукта на рынок) исходит из уже сложившегося положения вещей⁶.

Первое условие преодоления неопределённости в Деле (в управлении) – ориентированность субъекта Дела на свою миссию (на смысл своей деятельности), ибо целый ряд характеристик миссии⁷ (вербальность, востребованность, вера субъекта в свою миссию, кумулятивный рост, трансцендентность) открывает саму возможность адекватного восприятия субъектом возникающих в управлении ситуаций. Отсутствие сегодня у руководителей даже самого высокого ранга собственной миссии (кажется, даже отсутствие самой работы по её обретению – управленческое бескультурье) наносит огромный ущерб результативности наших дел.

Но главное и прежде всего – неопределённость в Деле следует принять как естественное и неизбежное положение, из которого в управлении нужно исходить, а не утешаться иллюзорной ясностью, осуществление Дела – это, среди прочего, и преодоление неопределённости.

5. Чувство осуществимости. Чувство осуществимости Дела, как это можно себе представить? Категорически нельзя отождествлять чувство осуществимости Дела с банальным (и хорошо всем знакомым) чувством осуществимости рационального действия, хотя именно к такому – предельно ясному представлению действия (и Дела) – стремятся сегодня многие руководители, отсюда же и стремление к ясной и прозрачной формулировке самого Дела. Что испытывает художник, который берётся за роспись храма или исследователь, который погружается в исследование явления природы? Обладают ли они чувством осуществимости Дела, за которое берутся? – Несомненно, они этим чувством обладают, однако, вовсе без какой-либо ясности в том, что должно быть осуществлено – откуда она у учёного, находящегося лишь на подступах к загадочному явлению, или у художника в его первых лишь смутных творческих порывах. Попробуем двинуться в сторону проработки условий возникновения чувства осуществимости Дела, делая акцент на методологических аспектах этого вопроса (а не психологических).

Описание переживания субъектом осуществимости Дела можно дать как экспликацию множества сопутствующих (этому переживанию) характеристик деятельности субъекта (Дела), хотя в силу объёмности и сложности такой задачи (а она соизмерима со сложностью описания чувства красоты в искусстве и чувства истины в науке) мы остановимся лишь на отдельных (наиболее важных с нашей точки зрения) моментах.

Чувство осуществимости, как целостное явление в управленческом творчестве субъекта Дела, прежде всего предполагает реализацию субъектом управленческой деятельности во всех трёх её ипостасях (то есть в Деле субъектом прорабатываются в неком единстве три предмета управления: «теория – конструкция – поступок») и работу субъекта во всех ключевых компонентах управленческого метода (у нас – феноменологического метода с компонентами: «восприятие – выражение – переживание истины – активность в проблемном поле»). Необходимо предполагать также целостность и самой личности субъекта Дела – его обладание миссией, опытом, владение управленческим мастерством, заинтересованность в Деле, адекватность ценностей и других. Отчасти эти моменты рассмотрены в предыдущих статьях.

В каждой из трёх ипостасей осуществимость Дела переживается субъектом по-своему:

1. субъект чувствует согласованность своего Дела с управленческими явлениями окружающего мира, если им достигается адекватное описание (в теориях) этих явлений – это работа в ипостаси понимания,
2. в ипостаси выстраивания субъектом переживается приближение к управленческому идеалу – в выстраиваемых им в Деле конструктах, артефактах,
3. наконец, в ипостаси осуществления Дела субъект совершает ответственные поступки (личное принятие ключевых решений в Деле), и в этом переживание момента долженствования. Эти переживания вполне конкретных вещей во многом и продвигают субъекта к чувству осуществимости Дела как целого.

Наличие управленческого идеала – представления субъекта о наиболее предпочтительном способе управленческого действия – свидетельствует о наличии у него управленческого вкуса. Управленческий идеал, как представление, сводится к набору необходимых (для субъекта) свойств результативного управленческого действия. Таким образом, управленческий идеал субъективен и возникает как результат нарабатываемого субъектом управленческого опыта. Управленческий вкус – это и способность субъекта к оценке выстраиваемого Дела, через него субъект получает различение «хорошего» и «плохого» управления. Вкус субъективен, но, как конкретное суждение, оценка может разделяться большей или меньшей группой лиц. Если чувство осуществимости проявляется априорно и есть характеристика творческой потенции субъекта, то управленческий вкус апостериорен и является свидетельством наработанного им мастерства.

В идеале человеком осуществляется своего рода преодоление древнегреческого мимезиса – подражания природе – «изобретательству природы» теперь противопоставляется человеческая изобретательность, выраженная в идеале создаваемой вещи (в управлении – Дела). Таким образом, чувство осуществимости Дела предполагает как познание субъектом явлений окружающего мира, в котором Дело должно обрести своё «бытие», так и наличие у субъекта идеала («идеальной конструкции» Дела) – наличие у него управленческого вкуса.

Чувство осуществимости Дела для субъекта должно обладать определённой очевидностью своего предмета – Дела. Субъект должен стремиться к достижению ясности в своём Деле, однако, это свойство ясности, очевидности есть итог огромного культурно оформленного управленческого труда субъекта, есть его главное достижение в Деле (уже в самом Деле!), а не нечто априори наличное к Делу (и в этом качестве как раз критикуемое нами). Чувство осуществимости некоего предприятия (Дела, компонента Дела) не может возникнуть у субъекта априорно (к Делу). Это влечёт ту сложность, что, например, власти (политические, общественные), которые инициируют осуществление предприятия, естественно, с самого начала хотели бы убедиться в его осуществимости. Но нужно понимать, что об осуществимости Дела (предприятия), которое лишь предстоит осуществить, говорить столь же абсурдно, как абсурдно говорить о красоте ненаписанной картины или об истинности неразработанной научной теории.

6. Осуществимость [Дела] как действие, деятельность. У субъекта Дела возникает серьёзная проблема – вывести управление («перекинуть мостик») из абстрактно-теоретической области (от ипостасей понимания и выстраивания) в область реального осуществления Дела, то есть к ипостаси осуществления. Лишь размышляющий, живущий в мире абстракций человек – это ущербная фигура, ей не хватает практических действий, продвижения, воплощения Дела в реальность. Осуществимость [Дела], чувство осуществимости неразрывны с действием по осуществлению Дела. Рационально-логических схем в решении проблемы этой увязки («мостика») нет, хотя переплетение ипостасей в целостности Дела наитеснейшее.

Часто можно слышать о необходимости и умении руководителя планировать деятельность – вроде бы этот механизм как раз и позволяет перейти от теоретических проработок Дела к его воплощению. Нет сомнения в том, что планирование, а равно – постановка целей, программирование, проектирование субъектом своей деятельности – является важным методическим компонентом, однако, осуществление Дела категорически не может быть сведено к плану и его отработке. Планирование открывает руководителю возможность работать с фактическим материалом Дела (ведь план задаёт некую метрику в Деле), но открывающаяся при этом «картина» Дела существенно ограничена и сути Дела как целого не схватывает (чувство осуществимости здесь не возникает). Необходима иная установка – на осуществимость Дела в собственных предельно ответственных действиях руководителя (принимаемые им решения), куда «входят» и состоятельность разработанных им теорий управленческих явлений, и эффективность созданных им в Деле конструктов (методов, инструментов, технологий), наконец, и успешное осуществление самой миссии руководителя – только всё это в целом может повлечь у руководителя чувство осуществимости Дела. Итак, не планировать, а осуществлять Дело в реальных предельно ответственных личных действиях субъекта!

Более-менее точная разметка Дела в планах и прогнозах по сути невозможна, поэтому эти инструменты должны быть лишь вспомогательными, оценочными, а не базовыми инструментами в Деле. Также часто рассматривают и анализируют не осуществимость Дела, а прогноз условий и параметров Дела (для возможности моделирования) – это существенно иная тема и её мы вообще не рассматриваем, поскольку «наше» Дело есть всегда нечто новое, не репродуктивное (не допускающее априорных моделей).

К важным признакам «трудового здоровья» деятельности руководителя, когда ему открывается чувство осуществимости Дела, следует отнести постоянное наличие в проработке нескольких актуальных проблем и постоянную работу по реальному осуществлению, продвижению своего Дела (а не только его абстрактно-теоретическое выстраивание). Руководитель должен находить возможность работать «штатно» – в прямом производящем действии, а не только в творческой рефлексии.

Некоторые другие аспекты вопроса и заключение.  Для обретения чувства осуществимости необходимо быть в Деле. В своём Деле субъект мотивирован предельно, его переживания с необходимостью актуальны (хотя могут быть и не вполне адекватны, незрелы) и для этого не требуются ни аргументы, ни обоснования, ни благоприятные обстоятельства. И, наоборот, если Дело не своё, то мало что может подвинуть субъекта к чувству его осуществимости – не хватит эмоционального, заинтересованного отношения к Делу.

Если у субъекта нет проблемы, если его Дело не проблематизировано, то не может быть и озарения чувством осуществимости. Прежде всего нужна проблематизация ситуации, один из ключевых вопросов – «Есть ли проблема?». Проблемность неизбежна, более того, она априорна. Проблема – это не то, что по несчастью «сваливается на голову» субъекту, но она сама есть его собственное «достижение», признак труда творения. Именно отсюда и всё исходное (априорное) в Деле, а не из сложившихся в культуре схем и представлений – ведь  всякий раз разворачивается именно решение актуальной для Дела проблемы, а не внедрение в Дело кем-то найденных решений и разработок (ясно, что в современной практике управления положение в точности обратное).

Одна из особенностей управления – включенность в осуществление Дела большого числа людей. Чувство осуществимости субъекта должно быть адекватно (созвучно) и всей массе других участников Дела. Способность этого достичь (а это то самое конфуцианское «хочешь вести людей – иди за ними») – одно из важнейших качеств субъекта управления, в котором актуализируются специальные управленческие культурные формы вовлечения в Дело других людей (а вовсе не широко продвигаемая сегодня «философия лидерства»).

Необходимо владение мастерством осуществления Дела и не столько в плане владения конкретными методами, инструментами, навыками – в сфере творчества они довольно условны, сколько в плане «просто обладания и владения» неким оснащением и навыками (по сути всегда индивидуальными), которые позволяют субъекту достигать результативности в восприятии, выражении, преодолении проблем в Деле. Это мастерство должно подтверждаться достигнутыми субъектом успехами в прошлом.

Что отличает осуществимость Дела, соответственно, и чувство осуществимости, как квинтэссенцию управления, от осуществимости в искусстве и осуществимости в науке, где эта категория также актуальна? – Любой род творчества обладает целостностью в том смысле, что в нём: • осуществляется творение (некого произведения), • постигается некая истина (о мире), • воплощается эстетическое отношение к миру (воплощается некая красота).  Как разработанная научная теория обладает также и осуществлённостью, и определённой эстетикой (красотой), так и произведение искусства обладает также и осуществлённостью, и истиной, а созданное управленческое произведение (компонент Дела) обладает также и определённой эстетикой, и несёт в себе определённую истину (о мире). Но, в то же время, в науке доминирует (как ключевая, наиболее важная) категория истины, в искусстве доминирует категория красоты, а в управлении – категория осуществимости. И руководителю нужно уметь видеть, воспринимать осуществимость «вещей» (Дел) в мире подобно тому, как художник способен увидеть, воспринять красоту, а учёный – истину.

Осуществимость Дела объективна, это означает, что у осуществляемого Дела есть референт, на который субъект направляет свою эмпатию, свои чувства, свой вкус. Субъект Дела категорически не пребывает в мире фантазий и вымысла – референт его Дела – это та ситуация в мире, которая допускает воплощение Дела как реальности. Так изобретатель новой техники чувствует осуществимость её движения в этом мире.

Литература

• Авилов А.В. «Как делать Дело. Некоторые аспекты вопроса» // статья в ж. «Менеджмент в России и за рубежом», № 4, 2011 г.
• Авилов А.В. «Управление как творчество. На пути к праксиологии» // статья в ж. «Менеджмент в России и за рубежом», № 6, 2011 г.
• Авилов А.В. «Концепция рефлексивного управления: как оценить кандидата в руководители»// журнал «Кадровик. Кадровый менеджмент», № 12, 2010г.

 

---

¹ О понятии «Дело» читайте в наших предыдущих статьях журнала.
² Возникает противоречие между требованиями к Делу в политике (ясность, привлекательность) и требованиями в управлении (сложность, неопределённость, результативность) и, к сожалению, первые начинают в значительной мере влиять и на характер подхода к Делу в управления.
³ О понятии управленческого произведения смотрите в предыдущих статьях.
⁴http://www.rbcdaily.ru/print.shtml?2010/04/29/media/475411
⁵ В сферах театра и кино этапы критической проработки и утилитарного потребления результатов искусства (постановок) во времени отчасти пересекаются, но логически и по существу находятся в том же отношении что и иные виды искусства.
⁶ Следует заметить, что в маркетинговой деятельности есть свой пафос, есть своя миссия (её руководителя), соответственно, и она может быть развёрнута на обсуждаемых нами принципах.
⁷ Смотрите наше определение смысловой установки (миссии) субъекта Дела в предыдущих статьях.